Жуковский В.А. - поэт-лирик
Моя честь, моя
фортуна,
и всё - моё перо…
В.А.Жуковский
В С Т У П Л Е Н И Е
ЖУКОВСКИЙ, ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ (1783–1852) – русский поэт, переводчик, один
из основоположников русского романтизма. Он был человеком своего
времени, и его творчества не могли не коснуться те изменения,
которые происходили в русской действительности, в мироощущении, а
именно то перемещение в общественном сознании, когда центром мира
вместо государства стал восприниматься человек. Жуковский был
очевидцем и подчас участником великих социально-политических потрясений в
России и Европе. Его сознательная жизнь и творческая деятельность
продолжались более полувека. Как поэт он вошел в русскую литературу
при господстве классицизма и сентиментализма, приобрел славу как
крупнейший представитель раннего русского романтизма и оказался
очевидцем оттеснения романтизма на второй план литературы вследствие
несоответствия его новому уровню общественного и художественного
сознания в России 40-х годов.
ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ ЖУКОВСКИЙ - ПОЭТ-РОМАНТИК
Родился 29 января (9 февраля) 1783 в селе Мишинском, что на стыке
трех губерний – Орловской, Тульской и Калужской. По своему рождению
Жуковский был незаконнорожденным: его отец, богатый помещик Афанасий
Иванович Бунин, когда-то взял в дом пленную турчанку Сальху, которая и
стала матерью будущего поэта. Фамилию свою ребенок получил от жившего в
имении бедного дворянина Андрея Ивановича Жуковского, который по просьбе
Бунина стал крестным отцом ребенка и затем его усыновил.
Жена Афанасия Ивановича Марья Григорьевна и ее мать заботились о
Василии как о родном ребенке, и недостатка в ласковом и заботливом
отношении он не испытывал. Несмотря на это, мальчик тяжело переживал свое
двойственное положение, и уже с юных лет мечтал как о чем-то несбыточном о
семейном счастье, о близких, которые принадлежали бы ему «по праву».
В четырнадцатилетнем возрасте Жуковского определяют в Благородный
пансион при Московском университете, где юноша с особым чаяньем изучает
рисование, словесность, историю, французский и немецкий языки, и где он
скоро становится одним из первых учеников.
Уже в те годы поэт делает первые пробы пера, наиболее
значительные из которых – стихотворение Майское утро (1797) и прозаический
отрывок Мысли при гробнице (1797), написанные явно под влиянием Н.Карамзина
и его Бедной Лизы.
Неопределённость семейного и общественного положения с юных
лет сказалась на внутренней жизни Жуковского и определила самый
образ его чувствования и поведения. Он стал нерешительным, внешне
медлительным, осторожным, искал компромиссов, когда дело касалось его.
Но он же принял участие в Бородинском сражении и решительно
выступил в защиту Н .И. Тургенева, несмотря на то, что смертный
приговор Н. И. Тургеневу был утверждён самим Николаем I .
В эти годы Жуковский много работает, и уже в 1804 выходит первая
книжка из его шеститомного перевода с французского Дон Кишота Сервантеса.
Читатели были поражены – в общем-то сухой, вялый французский перевод
заиграл под пером Жуковского русской, мелодичной, завораживающей речью.
«Америка романтизма». В сущности, сама натура поэта,
впечатлительного и ранимого, противилась размеренной и упорядоченной работе
чиновником в Соляной конторе, куда он был определен после окончания
пансиона в 1800. Повод, чтобы порвать со службой, не замедлил представиться
– однажды резко ответив на грубость начальника, он попал под арест, после
чего тут же ушел в отставку и удалился в родное имение. В Мишинском , где
он не был долгие годы, поэт отдыхает душой, предается созерцанию природы и
анализирует свою душевную жизнь – ведет дневник, и, конечно же, не забывает
о стихах. И тут судьба посылает ему встречу с дочерью его сводной сестры,
Машей Протасовой, которая вошла в историю русской поэзии как муза, ангел-
хранитель поэта, и в то же время – неиссякаемый источник его страданий.
Влюбленные мечтали об одном – соединить навеки свои жизни, вступить в
законный союз. Но мать Маши была категорически против браков между
родственниками, даже дальними, и вплоть до смерти Маши Протасовой не
отступилась от своего решения.
После смерти Маши Протасовой ( любовь к которой он пронёс
через всю жизнь ) он убедил себя в том, что личного счастья и
любви для него уже не может быть, все надежды и упованья он
возложил на инобытие, на торжество справедливости в загробном мире.
Он не преувеличивал, когда в конце 30-х годов писал: " Во все
последние года не помню дня истинно счастливого, сколько же
печального! А всё вместе - удел незавидный". И после этого -
неожиданная женитьба на 18-летней девушке ( Елизавете
Рейтерн ) в то время, как возраст самого поэта перевалил за 55-
летний рубеж.
Поистине кричащие противоречия наполняли Жуковского.
Так в творчестве Жуковского с новой силой начинает звучать
неистребимый, на грани надежды и утраты мотив противостояния, а порой и
переплетение земной печальной юдоли с небесным, совершенным там, придающей
его стихам пронзительно-щемящее, страстное звучание. Недаром назвал поэта
«Литературным Коломбом Руси» Белинский. Дымка таинственности, существование
как бы на грани двух миров – видимого и невидимого, сосредоточенность на
чувствах души – все эти неизменные спутники романтизма давали критику
полное право назвать Василия Андреевича Жуковского одним из создателей
новой русской поэзии, открывшим «Америку романтизма».
В то же время Жуковский мог быть и человеком действия, и
беспристрастным критиком, и организатором. Уже в 1808 он становится у
кормила журнала «Вестник Европы» и в свои 25 лет успешно справляется с
обязанностями главного редактора. При этом он успевает переводить, писать
сказки, стихи, литературно-критические статьи, рецензии…
Работая на поприще главного редактора «Вестника Европы»,
Жуковский одним из первых привлек внимание читателя к критике как таковой и
«уважать ее заставил» как особый, самостоятельный жанр литературного
творчества. В своих критических статьях поэт заявляет о новом направлении в
русской литературе – о романтизме. Вместо старых строгих норм классицизма
он предлагает иные критерии оценки литературного произведения – вкус, а
также стилистическую сочетаемость, «соразмерность» и «сообразность».
Художественные изыскания молодого Жуковского отличаются
особой напряжённостью, новаторство его проявляется и в идейно-
художественной области, и в области языка и стиха. Но при всей
сложности, при заметном разнообразии своих литературных пристрастий
Жуковский по сути своей, по основным тенденциям своего творчества
был поэтом именно романтического склада и направления.
Литературное наследство Жуковского принято делить на три
основные сферы: лирика, баллады, переводы. Более половины написанного
Жуковским составляют переводы с древнегреческого, итальянского,
английского, немецкого... Жуковский открыл русскому читателю Гёте,
Шиллера, Байрона, В Скотта, Бюргера, братьев Гримм, Юнга и других, менее
значительных, но не менее известных западноевропейских поэтов и
писателей.
Однако у Жуковского переводы не являются переводами в
обычном смысле слова. Они сочетают в себе два, казалось бы, не
сочетаемых момента: они - переводы, но в то же время произведения
оригинальные. Его переводы равноценны подлинникам, а порой даже
сильнее. " У меня всё или чужое, или по поводу чужого - и всё,
однако, моё ",- признавался Жуковский. И был прав, из всей
западноевропейской литературы он выбирал только то, что было ему
близко, и ни разу не ошибался , ибо очень часто Жуковский
заимствует только тему, а всё остальное дописывает сам. Поэт как бы
воплощает в своей практике высказанную им однажды мысль: переводчик
в прозе – раб, переводчик в стихах – соперник.
И не случайно Белинский, оценивая творчество Жуковского,
относительно его перевода пишет: “…Жуковский был переводчиком на
русский язык не Шиллера или других каких-нибудь поэтов Германии и
Англии : нет, Жуковский был переводчиком на русский язык романтизма
средних веков, воскрешённого в начале XIX века немецкими и
английскими поэтами. Вот значение Жуковского и его заслуга в
русской литературе”.
Одно из первых произведений Жуковского, которое сделало его
имя широко известным, был осуществлённый им перевод в 1802 году
элегии Грея «Сельское кладбище».
Сложилось так, что именно Карамзин – кумир тогдашней молодежи,
известный писатель, стал для начинающего поэта и старшим другом, и
литературным критиком. После того, как состоялось их знакомство, Жуковский
отдает на суд старшему товарищу свой перевод элегии английского поэта
Томаса Грея Сельское кладбище. В том же 1802 переработанная элегия
благодаря стараниям Карамзина, тогдашнего издателя «Вестника Европы», была
опубликована в этом престижном журнале. С этой-то публикации начинает
восходить звезда Василия Андреевича и распространяться его слава как
тонкого лирика, мастера «пейзажа души», по выражению историка литературы
А.Веселовского.
«Сельское кладбище представляет собой размышление о жизни, о
судьбах человеческих перед лицом вечного. Предмет стихотворения не
сама жизнь, не её события и явления, а мысли о жизни.
Жуковский, перелагая образы английского поэта в духе
свойственной ему романтической настроенности, создал новое
произведение; его элегия – первое проявление русского романтизма.
Жуковский преодолел описательность, свойственную переводам Грея, придал
всему странную зыбкость, струение и ту таинственную
многозначительность, что обусловлена чисто романтическим
мироощущением: герой стоит на границе двух миров - не только
традиционно понимаемых Бытия и Небытия, но остро ощущаемого
противостояния унылой повседневности и идеального мира прекрасной
возможности. Смутное недовольство существующим приобрело здесь
вселенский размах и проявилось с такой художественной силой, что оно
не могло не удивить первых читателей элегии Жуковского.
В элегии воссоздана идеальная романтическая ситуация: стада,
усталый селянин, его шалаш - всё погружено в туманный сумрак, мир
озарён лишь светом полночной луны. В гробах сельского кладбища
спят непробудным сном праотцы селения. “На всех ярится смерть”.
Судьба бедных поселян сопоставляется с участью любимца фортуны,
певца. Оказывается, и его жизненный путь столь же трагичен:
А ты, почивших друг, певец уединённый,
И твой ударит час, последний, роковой;
И к гробу твоему, мечтой сопровождённый,
Чувствительный придёт услышать жребий твой.
Впервые именно в этом стихотворении выражено организующее
его поэзию музыкальное начало. Именно имея в виду глубокую
музыкальность поэзии Жуковского, А. С. Пушкин писал в стихотворении
1818 года « К портрету Жуковского »:
Его стихов пленительная сладость
Пройдёт веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнёт о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.
Жуковский, ощущая, как трудно выразить мысли и чувства
словами, стремился компенсировать эти трудности воздействием звуков
речи, как музыкой.
Хотя Жуковским было написано много посланий, романсов,
песен, тем не менее основным жанром его лирики была элегия. Можно
выделить несколько наиболее важных для Жуковского аспектов его
романтического видения мира: философское осмысление жизни человека на
фоне природы; значение искусства ( поэзии, музыки ) в жизни человека;
облагораживающая роль любви для духовной жизни человека.
Элегический герой Жуковского не выступает на поприще
гражданском и даже как будто отстраняется от общей жизни эпохи. Он
уходит в собственный внутренний мир и живёт воспоминаниями,
перебирает картины прожитого и пережитого в прошлом. Настоящее как
будто не существует для него, оно исполняет роль возбудителя
чувства и мысли, а далее герой, упившись видениями прошлого,
уносится мыслью в будущее. То есть романтический герой Жуковского
живёт "отражённым светом Бытия" , воспоминаниями о пережитом и
предчувствием того, что прошедшее, очистившись и обогатившись в
раздумьях поэта, повторится вновь в некоем инобытие.
Человек для Жуковского не средство для достижения цели, а
сам цель исторического прогресса. Так как между самопознанием
личности и её реальными возможностями лежала глубокая пропасть, то
личность в поэзии Жуковского принципиально одинокая. Доминирующим
мотивом его лирики становится трагедийность жизни:
Для одиноких мир сей скучен,
А в нём один скитаюсь я...
И бурный мир сей презираю.
(«
Стихи », 1803 г.)
Отымает наши радости
Без замены хладный свет;
Вдохновенье пышной радости
Гаснет с чувством жертвой лет.
(
« Песня » , 1820 )
В другой, написанной несколько позже, уже оригинальной элегии
Вечер поэтический облик Жуковского уже вполне определен. В этой
«медитативной» элегии главным оказывается переживание автора,
эмоциональность, а язык поэта поражает своей музыкальностью, стройностью и
«соразмерностью». Но Жуковский далек от описательного психологизма. Не
случайно критики, рассуждая о его поэтике, не раз говорят о том, что в его
стилистической системе зачастую большое значение приобретает символический
вечерний пейзаж, спокойная, дремлющая природа, рассуждения на тему смерти,
столь характерные для поэтики сентиментализма.
По сути дела, как замечал В .Г. Белинский , Жуковский "первый
раз на Руси выговорил элегическим языком жалобы человека на
жизнь".
С темой трагического существования тесно связаны мотивы
тоски и томления, вечной неудовлетворённости и вечного стремления к
недостижимому. Об этом говорят даже названия его стихотворений:
"Желание"(1810 ), "Мечты"(1810), "Мечта"(1818), "Тоска"(1827),
"Стремление"(1827). Мотивы томления и тоски у Жуковского типично
романтические, трагедийные, но отнюдь не пессимистические. Для
романтика в тоске заключено своё очарование, своё положительное
содержание. Тоска сродни мечте, она средство духовного постижения
тайного, это счастье несчастных - " Утешение в слезах": "Как вам,
счастливцам, то понять, что понял я тоской?"
Жуковский верит, что прекрасное и возвышенное в человеке
победит, хотя бы за пределами земного бытия. В поэзии Жуковского
возникает так называемый второй мир - идеальный и совершенный.
Жуковский увлекает не конкретным изображением этого мира, часто
туманного и зыбкого, а вдохновенным призывом к нему.
Проблема " человек и мир" издавна воспринимается в поэзии
как проблема " человек и природа", связана с представлениями о
божественном творении природы. Здесь истоки благоговения перед
природой со стороны Жуковского ("Море", 1822; " Вечер", 1806 ;"
Славянка", 1815). Пейзаж у Жуковского всегда связан с миром
высоким, необыденным. Поэт любит в природе стихийное и таинственное -
море , ночь, грозу. Близок Жуковскому и пейзаж тихого вечера или
ночи, наводящей на высокие мысли о вечном: “Сойди, о небесная, / /
К нам “ . Один из любимых пейзажей поэта связан с туманом . Его
туман сродни всему неопределённому, загадочному в природе.
В представлении Жуковского природа располагается на грани
двух миров: земного, человеческого, подвластного физическим законам,
постигаемого разумом, и ирреального, таинственного, вечного мира
мечты, надежд и идеалов .
Для деталей, образующих конкретный пейзаж , он отбирает
определения, с помощью которых как бы размывается их материальность,
пейзаж наполняется таинственными отзвуками, тенями. При этом он
отчасти антропоморфизируется и получает некую внутреннюю жизнь, что
лишь в отдельные редкие моменты приоткрывается перед грезящим
мечтателем.
С другой стороны, у Жуковского пейзаж сопряжён с конкретным
психологическим состоянием. Поэт так сливает пейзаж и своё
переживание, что между ними возникает интимная связь, не отвлечённо
- логическая, а конкретно - психологическая: пейзаж у него
превращается в "пейзаж души", и свойства души как бы переносятся на
природу.
Жуковский видел природе не только её саму, но "
символ души человеческой ", " намёк на нашу жизнь, страсть, чувство,
след внутренней жизни нашей ", - писал С. Н. Шевырёв. - В каждой
картине природы у Жуковского сквозит душа: везде взгляд на даль,
на бесконечность; ни одна всего не досказывает, что в ней кроется,
и прочит ещё более, чем обнаруживает. Это душа, стремящаяся обнять
себе близкое и родное в природе".
Так, в " Славянке " (1815) воссоздаётся романтически
воспринятый пейзаж под Петербургом. Вначале лишь в смене видов во
время прогулки возникает внешнее подобие движения, развития,
постепенного раскрытия природы. В струении красок, теней, пятен
света размывается привычная и неизменная определённость пейзажа .
Сквозь видимые очертания природы проступают контуры неведомого,
сквозь непосредственность впечатления героя проступает не
созерцаемое, доступное лишь внутреннему предчувствию:
Воспоминанье здесь унылое живёт;